Я никогда не...

[crowley]

Название: Я никогда не...
Автор:  Pine_Marten
Соавтор:  HunterDean
Бета: - Tigresa Romana -
Пэйринг и персонажи: Кроули, Дин Винчестер
Рейтинг: NC-17
Жанры: Юмор, PWP
Предупреждения: Нецензурная лексика
Размер: Миди, 8 страниц, 1 часть
Статус: закончен
Описание: Кроули и Дин, напиваясь в баре, играют в невинную, на первый взгляд, игру.
Ссылка на фикбук: ficbook.net/readfic/7120558


Он провожает взглядом спину демона, и случайная фраза сама срывается с губ до того, как Дин соображает, что произносит её вслух:

— Решил сбежать не попрощавшись?

Кроули останавливается у выхода из бара, не донеся ладонь до ручки двери. Он медлит несколько секунд, за которые Дин успевает пожалеть о произнесённых словах, а потом оборачивается, лукаво улыбаясь.

— Привычка — вторая натура, Дин. Да, и к чему нам с тобой прощания? — отвечает Кроули.

— Действительно, — Дин тихо хмыкает и качает головой, не ожидая от него ничего иного. Не обязательно целоваться в дёсны или что-то в этом роде. Но, как ни странно, получается, что с самим Королём Ада они видятся так часто, будто каждый уикэнд — Рождество. И желание убить друг друга на фоне остальных мировых проблем сходит куда-то на задний план. Так почему бы не перестать строить из себя надутых индюков, и хоть раз попрощаться… по-человечески. Смешно. Дин качает головой и говорит:

— Где-то в глубине души, надеюсь, что распрощавшись с тобой, мы больше не увидимся.

— Дин, ну уж ты-то мог бы себе не лгать, — снисходительно усмехается Кроули и начинает медленно подходить. — Что за жизнь будет у тебя без меня? Подохнешь со скуки в обществе своего лосяры. Признай, что ты чаще придумываешь повод, чтобы меня вызвать. Я закрываю глаза на это только потому, что сам не против.

Дин сжимает челюсти, то ли потому что злится на Кроули за такую дерзость, то ли потому что тот прочитал его как открытую книгу. И он не знает, что бесит больше.
По правде сказать, Дин действительно звонил Кроули слишком часто, но ведь то Апокалипсис на носу, то Тьма. Это ведь весомые причины? Не считая, конечно, парочки звонков по пьяни.

— Ты же должен ждать, когда я коньки отброшу, а не развлекать меня по первому зову, — говорит Дин и после короткой паузы добавляет:
— У тебя какие-то срочные дела в Аду? Мне стоит беспокоиться?

— У меня всегда есть срочные дела, Дин, — надменно вскидывает голову Кроули. — И не следует мне тыкать в лицо мои сантименты, когда ты сам шепчешь мое имя, спуская в кулак, — хитро щурится. — Что, скажешь, не было такого?

Сука.

— Ну, и какой тут интерес, если ты читаешь меня, как открытую книгу? — вопросом на вопрос отвечает Дин, понимая, что нет смысла врать Кроули, как бы искусно не был у него развит этот талант. Он снова жалеет, что окликнул Короля Ада, поддавшись внезапному порыву. Но между тем, наконец-то они сдвигаются с мёртвой точки, тяготившей Дина не один месяц.

— Так я угадал?! — восклицает Кроули, облизываясь, словно кот. — Не выигрывать тебе в покер, бельчонок.

— Не елозь, Кроули. Как будто если бы я соврал, ты этого не почувствовал бы, — Дин опустошает свою стопку. В баре они одни. Но становится так душно, словно в помещение разом втиснули сотню людей.

— И что мы будем делать с тем, что узнали о старшем Винчестере? Что бы ты сделал на моем месте, Дин? — Кроули приближается, потирая руки, победно разглядывает охотника.

— Мы? Ничего. Просто проваливай, куда собирался.

Кроули подходит почти вплотную, заглядывая Дину в глаза.

— Я-то провалю, если ты действительно этого хочешь, Дин, — он наклоняется, едва не касаясь охотника, тянется куда-то ему за спину. Аромат дорогого парфюма резко ударяет в нос, отчего Дина сразу ведёт. Или это потому что на какое-то мгновение у него появляется возможность коснуться шеи Кроули губами? Тот отстраняется с бутылкой виски в руках, наливает себе и выпивает.

— Скажи честно, ты этого хочешь? — Кроули медленно… О, Господи! В смысле, дьявол. Что за хрень? Облизывает губы. Может, что-то было подсыпано в виски, да точно, не иначе, демонические проделки.

— Даже если бы и не хотел, — оговаривается Дин, — В смысле, даже если бы и хотел, разве у тебя не найдётся другая причина, чтобы задержаться?

— Мне нужно выдумывать для этого причины? — усмехается Кроули, взбираясь на стул рядом с Дином. — Дин, я почти слышу, как скрипят шестерёнки в твоём мозгу в поисках причины, чтобы меня прогнать, — снимает пиджак и аккуратно кладёт на стойку. — Здесь душновато, ты не находишь? — не отводя взгляда от Дина, Кроули берётся за узел своего галстука и медленно тянет, ослабляя, потом расстёгивает верхнюю пуговицу рубашки, открывая шею и ярёмную впадину. — Вся моя мотивация, бельчонок, сейчас сидит напротив меня.

Дин тоже тянется расстегнуть ворот своей рубашки, но вспоминает, что она и так расстегнута, просто накинута поверх футболки. Жест выходит незаконченным и неловким, поэтому Дин проводит ладонью по шее, надеясь, что не выглядит слишком глупо. Чёртов Кроули просто манипулирует им. И издевается.

— Не называй меня так, — вворачивает он фразу, украденную у младшего брата, — Налей лучше.

Кроули степенно разливает виски по роксам, хитро улыбается, поблескивая глазами. Потом перегибается через стойку, выуживая оттуда ведёрко со льдом. Прозрачные кубики, тихо звякнув, опускаются в тёмно-янтарную жидкость.

— В этом баре на удивление приличный виски, — замечает Кроули между делом, подвигая один стакан Дину. И, не дождавшись пока тот возьмёт, отпивает из своего, довольно жмурясь.

Дин не отстаёт, опрокидывает в себя виски и невольно кашляет. Слишком много алкоголя. Слишком много Кроули. Хорошо, хоть на либершафт не предложил, а то с него станется.
Дин прижимает запястье к губам, выжидая, пока уйдет огонь и останется лишь послевкусие. И только тогда возвращает стакан с жестом — «ещё».
Кроули одобрительно хмыкает, подливает в оба стакана и внимательно смотрит на Дина.

— Будешь надираться, пока не перестанешь что-либо чувствовать? — спрашивает Кроули.

— Нет, — отвечает Дин, не понимая, откуда с последним глотком взялась ещё и смелость. Вообще-то он планировал выпить не меньше полбутылки, прежде чем даже допустить ту странную мысль, что Кроули к нему откровенно клеится. Но если он надерётся как не в себя, то рискует потерять всяческий контроль. Хотя, о каком контроле может идти речь, когда остаёшься один на один с Королём Ада?

— Всего лишь жду, когда перестану отличать твое лицо от лица Джессики Альбы.

— В таком случае, тебе ещё работать и работать над этим, — беззлобно смеётся Кроули, подливая ещё. Свой ход на сей раз он пропускает. Вместо этого вынимает бриллиантовые запонки из манжет, кладет на стойку и закатывает рукава рубашки по локоть.

Наблюдая за этими действиями, Дин ловит себя на мысли: они здесь надолго. Возможно, если Кроули начнёт расстегивать ремень, ссылаясь на духоту, то Дин позволит себе убежать с позором под хохот Короля Ада, но сейчас вроде ещё всё в порядке.

Вроде.

Он обводит взглядом запястья, выступающие под кожей сухожилия и расслабленные пальцы, думая о том, что они умеют ещё, кроме как сворачивать шеи по щелчку. И очень надеется, что не выдаёт свой интерес слишком явно. Дин подтягивает свой стакан к себе, но отпить не решается. Просто крутит его перед собой.

— Хочешь просто поболтать по душам или ты ждёшь чего-то определённого? Потому что, что бы это ни было — ты ничего не получишь.

Кроули выдает одну из своих фирменных загадочных улыбок и залпом опрокидывает в себя виски.

— Милый, я прямо сейчас получаю то, что хочу, — говорит он после небольшой паузы.

Дин чувствует себя глупым и обманутым, и неправильным. И это решительно ему не нравится. Кроули просто издевается над ним, а он ведётся как пятнадцатилетний мальчишка, боясь пошевелиться. Хоть и не может до конца отвергнуть тот факт, что ему это нравится. Дин никогда не был обделён вниманием, и неудовлетворенностью не страдает, чтобы бросаться на каждого встречного, кто хотя бы просто взглянет в его сторону. Но сам Кроули…

— Наслаждайся молча.

В баре и правда становится нечем дышать, но Дин пока ещё держится, чтобы не снимать с себя одежду. Он не доставит Кроули такого удовольствия. Слишком быстро.
И эта мысль обжигает его сознание. Дин делает спешный глоток.

Кроули фыркает.

— Будем напиваться и сверлить друг друга взглядами в тишине? — мурлычет он. — Я с удовольствием послушаю тебя, если ты не хочешь слушать меня.

— Не похоже, что ты просто сверлишь меня взглядом, — говорит Дин, наконец ощущая ту лёгкость, которая свойственна после нескольких стаканов крепкого алкоголя. И впервые за этот вечер делает то, чего Кроули в жизни бы никогда не получил, если бы не внезапный азарт — улыбается уголком губ, но не в усмешке или ухмылке. А целенаправленно. Хочет послушать? Да на здоровье.
— Пятнадцать человек на сундук мертвеца! — поёт он, как можно больше не попадая в ноты. — Йо-хо-хо, и бутылка рома. Пей, и демон, — Дин салютует своим стаканом, — Тебя доведет до конца!

Кроули берёт свой стакан, но, заметив что тот пуст, снова наполняет.

— У тебя феноменальный слух, — говорит он задумчиво и выпивает. — А точнее его отсутствие. Давай еще. - Его взгляд меняется, а лукавая улыбка меркнет.

Дин смеётся, отворачиваясь, потому что Кроули кажется озадаченным. Картина достойная масла. Господи, что вообще происходит? Он сидит в баре с самим Королем Ада, пьёт с ним виски, словно со старым приятелем и поёт песни. А ещё, кажется, флиртует. И почему-то не в силах остановить весь этот балаган, хотя может. Нужно ведь просто встать и уйти.

— Наливай, я на сухое горло не пою.

Дин наконец снимает рубашку и бросает её на стойку. Всё равно это никого не волнует.

Кроули на это поднимает одну бровь, наполняет Динов бокал и, вместо того, чтобы поставить на стойку, берёт его и протягивает Дину.

— Когда тебе надоест петь, мы можем сыграть в «я никогда не…», — предлагает Кроули, улыбается и выжидающе смотрит.

— Я никогда не? — озадаченно уточняет Дин, принимая бокал и стараясь не думать о том, что это нарочное соприкосновение пальцев сейчас можно расценить как домогательство. — Напомни правила, — просит он, потому что действительно ни разу не играл в эту игру.

— Игра позволяет собеседникам узнать друг друга получше и… надраться в стельку, — смеётся Кроули. — Ты что, никогда в детском лагере… А хотя, какой к чёрту детский лагерь с вашей работой, да и в колледже ты никогда не учился. Короче, правила игры, — Кроули снова наполняет свой стакан и поднимает. — Я тебе говорю: я никогда не целовался с мужчинами. Если это правда в отношении меня, я не пью. Если ложь, я пью. Если это правда в отношении и тебя тоже, ты тоже не пьёшь, но если для тебя это ложь, то есть ты целовался с мужчинами, то ты выпиваешь. Играем?

Дин внимательно слушает правила, кивает. Можно попробовать. Звучит и правда, как будто хороший повод надраться. Особенно, когда рядом Кроули, вот ему забава, смотреть как один из братьев Винчестеров окосеет.

— Ладно. Это был твой первый ход? — спрашивает Дин и делает глоток.

Кроули кивает и тоже отпивает.

— Погоди, — ставит свой стакан и снова лезет за стойку, доставая шоты. — Так будет удобнее, а то мы и до третьего вопроса не доберёмся, — разливает виски в шоты и замечает между делом: — Со мной-то всё ясно насчёт поцелуев с мужиками, но ты, я думал, только по девочкам, Дин, — говорит он, ухмыляясь. — Или то были юношеские эксперименты? Твой ход, кстати.

— То было не твое дело, Кроули.

И он пока еще не готов вывернуть душу наизнанку.
Дин не настолько сильно пьян, чтобы с ходу окунаться во все интимные вопросы своей жизни, поэтому решает начать с невинного. Возможно, это расстроит Кроули, но кто он такой, чтобы заботиться о его нежных чувствах.

— Я никогда не отбирал у детей конфеты.

Идея с шотами ему нравится, а то действительно всё закончится, так и не начавшись. А он только начинает получать удовольствие.

Кроули вальяжно облокачивается на стойку и не притрагивается к своему шоту.

— Неужели и ты не отнимал? — интересуется Кроули.

— Нет, — Дин качает головой. Если бы у них была нормальная жизнь, то вероятно, его младшему брату доставалось бы куда больше, в том числе и отнятые конфеты. — Я думал у вас демонов это входит в обязательную программу при посвящении.

Шоты остается нетронутыми у обоих.

— Твой ход, — говорит Дин.

— Ну хорошо, — Кроули трёт подбородок. — Я никогда не заключал сделку с демоном, — выдаёт он и выпивает, а потом стягивает свой галстук до конца, кидая к пиджаку на стойку. Расстёгивает ещё несколько пуговиц на рубашке, распахивая ворот шире.

— Это по правилам? Ты ведь знаешь ответ, — Дин провожает взглядом галстук. Он и сам не прочь снять с себя еще что-нибудь. Только снимать уже особо нечего, если он, конечно же, не хочет спровоцировать. Может, когда вопросы иссякнут, он предложит сыграть на раздевание?

— Я никогда не трахался сразу с двумя.

Кроули хмыкает, похоже, пропустив мимо ушей замечание насчёт правил, и выпивает свой виски.
— С этим, кстати, могу тебе помочь, — замечает он, пошло подмигивая и снова наполняя свой шот. — Могу свести с парочкой близняшек, которые покажут тебе небо в алмазах. Они так хороши, что я даже, пожалуй, не будет тебя ревновать, — снова улыбается.

— Я никогда не хотел доминирования над собой во время секса, — Кроули держит выпивку у рта, но медлит.

— Любишь доминировать, значит.

Дин смотрит прямо и открыто, как будто кто-то дал старт для игр в гляделки. Это можно было бы назвать вызовом, но он не напрашивается. Отпивает свой виски, также не отводя взгляда. И говорит, понимая, что сейчас всё равно не его очередь.

— Я никогда не трахался с демоном.

Кроули выпивает, наливает ещё и снова выпивает.

— Я никогда не хотел трахнуть своего врага, — наполняя шоты, вдруг говорит он, и будто делает контрольный выстрел.

Сукин сын, мысленно выдыхает Дин. Он бы выпил двойную порцию, но на самом деле ему достаточно. Жидкость обжигает горло, и когда шот с тяжелым хлопком опускается на стойку, Дин накрывает его ладонью. Ещё немного и будет совсем не до шуток. Дин чувствует, как медленно сдаёт позиции, если вообще не сдался с того самого момента, как Кроули решил задержаться.

— Вот значит, как, — тянет Кроули. Его улыбка резко исчезает, словно её загасило дуновение ветра. — Полагаю, игры на сегодня закончены, — в его голосе сквозит металл. Он соскальзывает с барного стула и подходит вплотную к Дину. В его движениях нет и намека на то, что последний час он напивался, как сапожник. — Но ход всё равно твой, Дин, — шепчет Кроули ему на ухо. — Я собираюсь в ближайшие тридцать секунд покинуть этот милый бар, поэтому… Твой ход.

Дину кажется, что слова Кроули невидимой рукой сжали его легкие и сердце, потому оно пропустило удар, и стало нечем дышать. Он не может понять, чем разозлил его и хочет ли он, чтобы эти тридцать секунд наконец истекли. Дин слегка склоняет голову, и, отталкиваясь рукой от края стойки, поворачивается на барном стуле так, что Кроули оказывается между его ног. Пожалуй, играм и правда пришёл конец.
Дин смотрит Кроули прямо в глаза, и тот стоит так близко, что Дин буквально ощущает как его кожа начинает гореть. Он невольно опускает взгляд и задумчиво прикусывает губу, отчаянно пытаясь придумать хоть что-то, что бы это не выглядело слишком откровенно. Он всё ещё не до конца уверен, что Кроули над ним не издевается, желая посмеяться от такого рода победы.

— У тебя осталось пятнадцать секунд, Дин — мурлычет Кроули, смягчая тон. Кладёт руки на стойку по обе стороны от Дина, практически обнимая его. — Я, признаться, надеялся, что ты остановишь меня.

— Остановил раз, — медленно говорит Дин, буквально завороженный голосом Кроули, — второй раз останавливать не собираюсь.

Он перехватывает руку Кроули, отрывая её от стойки, но вместо того, чтобы оттолкнуть, прижимает раскрытую ладонь к своему паху, давая почувствовать свое возбуждение.
Кроули стискивает член Дина сквозь ткань и хищно скалится.

— Ты выиграл, — шепчет в губы, кладёт ладонь на затылок Дина и, притянув к себе, целует. Его пальцы ловко расправляются с пряжкой ремня на джинсах Дина и в считанные секунды расстёгивают ширинку. Он делает всё так правильно, что спрашивать ни о чём не хочется. Дин отвечает на поцелуй, немного сползая со стула, чтобы оказаться ещё ближе к умелым пальцам. Такой приз очень устраивает Дина и его член, и, судя по жадному поцелую, Кроули тоже. Дину даже всё равно, что они в баре, на вертящемся узком барном стуле, в одежде, лишь бы Кроули не прекращал ласку. Иначе он его просто прикончит.

Внезапно мир вздрагивает, опора на секунду пропадает из-под задницы, и Дин оказывается сидящим в кресле, а Кроули стоит на коленях между его ног. Дин моргает и не сразу соображает, что больше не видит деревянных панелей и пустых столов. Сильная рука Кроули практически вытягивает из него душу, и Дин позволяет себе откинуть голову назад на мягкое и такое удобное кресло, закрыв лицо обеими руками. Он тихо смеётся, срываясь на полу-вздохи и стоны и сбивчиво говорит, потому что не может умолчать:

— Спасибо, что не на водяной матра… аах…

Кроули, отрывается от своего занятия, приподнимается и хватает Дина за руки, отнимая их от лица.

— Не смей отводить взгляда. Ты будешь видеть и запомнишь всё до мельчайшей подробности, — хрипло приказывает он, наклоняется и берёт член Дина в рот.

Дин послушно опускает взгляд и наблюдает внимательно за действиями Кроули, словно боясь, что за любое неповиновение Король Ада перестанет творить своим ртом то, от чего у самого Дина едет крыша. Он смотрит вниз на то, как его член исчезает и появляется, влажный от слюны и красный от возбуждения. Бедра непроизвольно дёргаются навстречу, и он не может отвести завороженный взгляд, впервые в жизни желая, чтобы Кроули не останавливался.
Он выписывает своим языком на члене Дина неизвестные символы и узоры, втягивает щеки, проталкивая головку в самое горло, выпускает с мокрым звуком. Опускается ниже и втягивает поочередно яйца, лаская языком промежность. И все это не отводя от Дина горящего хитрым огнём взгляда. Он словно этими действиями творит какое-то сложное заклинание.
Дин толкается бёдрами в воздух, буквально требуя, чтобы Кроули снова накрыл его член своим горячим ртом. Ему хочется коснуться жёстких волос своей ладонью, поддержать ритм, прочувствовать его всем телом, но не шевелится, слишком занятый тем, чтобы не кончить прямо сейчас.
Кроули двигается в прежнем темпе ещё несколько секунд, потом отстраняется и продолжает рукой. Второй рукой он держит собственный член, а затем поднимается, нависая над Дином, обхватывает пальцами оба члена и начинает ласкать их вместе. Приближается к самому лицу Дина, ухмыляясь, и целует, втягивает его язык в рот и вытворяет с ним тоже, что до этого делал с его членом.Насытившись губами Дина, Кроули ускоряет движения рукой и, наклонившись над его ухом, приказывает хриплым шепотом:

— Кончи для меня, Дин.

Дин задыхается, тянется за губами Кроули, как за воздухом, а потом в мозгу что-то выстреливает, и он как будто вспоминает, что уже давно на пределе. Хватается за плечо Кроули, стараясь удержаться и не упасть в бездну, когда сильные струи спермы орошают руки и член Кроули. И Дин практически сразу ощущает себя опустошенным и таким довольным, как никогда прежде не траханная школьница.
Кроули кончает секундой позже. Слезает с Дина, встает на ноги и застегивает молнию на штанах, и это выдёргивает Дина из посторгазменной неги. Он тянется к своим джинсам, но руки слушаются плохо. Дьявол, что это только что было? Он собирается сказать что-то типа: «Ой, это было ошибкой, давай останемся друзьями», что-то в этом роде, потому что ему только что отсосал Король Ада, а ничем хорошим, ни сейчас — ни потом, это не закончится. Теперь он понимает Сэма, подсевшего на Руби.
Кроули обходит кресло со спины и наклоняется над Дином, обнимая за шею.

— Ты такой чувственный, Дин, — с насмешкой замечает он. — Такой отзывчивый и трепетный, когда возбужден. Такой похотливый. Ты так страстно дышишь и так ярко кончаешь. А еще ты невероятно вкусный, я бы отсасывал тебе каждый день, если бы не хотел попробовать вытворить с тобой чего-нибудь ещё.

Пока Дин крутит в голове бессвязные мысли, Кроули делает то, чего он не ожидает — ещё раз трахает его своим языком. И все эти «бла-бла-бла» идут в задницу, куда Дин хочет отправить и самого Кроули, с ужасом осознавая, что думает об этом буквально.

— Это мне теперь что, — тяжело говорит он, — Каждый день поводы придумывать?

— Ну это, мой сладкий, как ты пожелаешь, — мурлычет Кроули и щёлкает пальцами. Мир снова переворачивается с ног на голову, и Дин переносится обратно в бар. Один.

Барная стойка хранит следы их небольшой вакханалии в виде пустых шотов, стаканов и двух бутылок виски.
Пиджака и галстука Кроули нигде не видно.
Если бы Дину однажды сказали, что сам Король Ада ему отсосёт, он бы рассмеялся. Какая чушь! Всё, что они могут — это желать убить друг друга. Это просто пьяный бред. Кроули ушёл сразу же, остальное просто больное воображение.
Дин ощущает легкость во всём теле, как бывает после хорошего траха. И после выпивки тоже! Кстати, о последнем. Очень хочется выпить. Он тянется за бутылкой, наливает в стакан и проливает. Виски льётся, хотя ёмкость уже полна.
Он замечает на стойке одинокую бриллиантовую запонку, забытую… или оставленную нарочно…
Блядь.
Чёртов Кроули.
Дин усмехается.